Орхидеи в крови - Страница 37

К оглавлению

– Вот вода. – Олег осторожно поставил пакет на землю. – Олеся, если захотите пить.

Воронин с ненавистью поймал взгляд Тихомирова:

– А мне нельзя?

– Конечно можно. – Олег сладко улыбнулся. – Вы же недавно так славно трудились, в поте лица.

– Я хочу есть, – вмешался Влад, стараясь отвлечь их внимание на себя. – Найдется у кого что-нибудь поесть?

– Ничего нет. – Татьяна сидела на корточках возле потухшего костра. – Я проверяла!

– Можно приготовить дуриан, – нерешительно предложила Олеся, – но для этого нужен огонь.

– Это ту жуткую вонючку? – возмутился Влад. – Я лучше с голоду умру.

– Не говори глупостей! – рявкнул Олег на сына. – Поверь мне, умирать с голоду не так романтично, как тебе кажется. Это больно. Ты понял?

– Пап! – Влад испуганно уставился на отца. – Ты чего?

– Ничего. – Олег взял себя в руки. – Не пори чепуху. Олеся, – он повернулся к притихшей девушке, – огонь у нас есть. У меня зажигалка, слава богу, работает. Сейчас я снова разведу костер, мы обсохнем, а заодно и пожарим эту вашу вонючку.

– Ее надо варить. – Олеся развела руки в стороны. – Но в чем?

– Ничего. – Олег возился возле костра, Дмитрий подбрасывал в огонь мелкие палочки. – Пожарим, и все. Это вкусно?

– Говорят, да. – Олеся пожала плечами. – Я не пробовала!

– Я сейчас съел бы все что угодно. – Павел тоже включился в процесс приготовления ужина.

– Не сомневаюсь, что вы всеядны, – зло процедил Олег, но его замечание осталось не замеченным Ворониным.

– Не ссорьтесь. – Дмитрий разбил один фрукт на части. – Их вообще едят сырыми.

Олеся осторожно взяла плод в руки:

– Нет, этот запах просто невозможен!

– А вы его не нюхайте, а сразу в рот, – Покрытов улыбнулся, – и скорее глотайте!

– И все-таки откуда ты взялся? – спросил Тихомиров-старший, обращаясь к Павлу. – А, журналист?

– А что это тебя так беспокоит? – Воронин развалился прямо на земле и прикрыл глаза. – Я не на твои деньги поехал, тебе какое дело?

– Да вот кажется мне, что мы с тобой по делу Беличева пересекались, нет?

Павлу показалось, что Олег произнес «по делу Белки», сразу открыл глаза и подскочил как ужаленный:

– Белка?

– Какая белка? – Тихомиров усмехнулся. – Ты бредишь, что ли? Беличев, ну, припомни!

– Не знаю я никакого Беличева, – Воронин поднялся на ноги и пошел в глубь джунглей, – а меня ты просто достал.

Олеся грустно проводила Воронина взглядом, она понимала, что тот что-то скрывает.

– Шпионские страсти. – Дмитрий искренне рассмеялся. – Олег, ну вы-то нормальный, здравомыслящий мужчина, чего вы к нашей прессе цепляетесь? Оставьте вы его в покое хотя бы до тех пор, пока мы не достигнем мест, где есть признаки цивилизации. Если вы здесь поубиваете друг друга, я даже не знаю, по каким обычаям вас хоронить.

– Ладно, согласен, – Тихомиров подмигнул сыну, – прессу в задницу! Пошли, Влад, ящериц ловить.

– Зачем? – Мальчишка удивленно улыбнулся.

– Будем над ними издеваться. Шучу! – И Тихомиров первый отправился в джунгли.

Глава 20

– Почему твой отец ненавидит журналиста? – Олеся и Влад сидели на поваленном бревне, тесно прижавшись друг к другу. Отблески костра освещали их измученные лица. Олеся материнским жестом взъерошила парню волосы. – Не знаешь?

– Не-е. – Влад мотнул головой. – Но думаю, что мой отец ненавидит, как бы это сказать, блатных.

– Блатных? – удивилась Олеся. – Да какой Пашка блатной? Он в тюрьме не сидел!

– Вы меня не поняли. – Влад накинул Олесе ветровку на плечи. – Я имел в виду блатных, ну, по блату которые. Ведь Зойка всем сказала, что ваш Воронин сын ее лучшего друга.

– И что? – Олеся пожала плечами. – О чем это говорит?

– Да не знаю я, Олеся Викторовна! – в сердцах воскликнул парень. – У моего отца не было родителей, его мама умерла, когда ему было восемь лет.

– Господи, – прошептала Олеся. – А его отец? Твой дедушка?

– Папа мне о нем никогда не говорил. – Влад понизил голос. – Я знаю, что он не любит эти разговоры.

– А где он вырос? – Олеся сжала руки. – В детдоме?

– Да, сначала, – Влад встал с бревна, – а потом в спортивном интернате.

– У твоего отца была нелегкая жизнь.

– Да, и все, чего он достиг, он достиг сам. Не по блату! – Влад гордо вскинул голову. – Спокойной ночи, Олеся Викторовна.

– Спокойной ночи, – улыбнулась Олеся и втянула голову в плечи. Даже ночью насекомые не давали покоя.

– Давай спать? – предложил Воронин, вернувшийся из джунглей.

Лежанка, сооруженная из принесенной Дмитрием и Владом кроны дерева, была укрыта уже просушенными вещами. Татьяна давно спала, широко открыв рот и временами громко всхлипывая во сне.

Дмитрий сидел у костра, задумчиво глядя на огонь. Олега нигде не было.

– Пошли. – Олеся медленно разогнула затекшие ноги. – Ты знал, что Тихомиров из детдома?

– Откуда? – Воронин брезгливо сплюнул. – Не знал и знать ничего о нем не хочу. У тебя сигареты остались? Я видел, ты куришь понемногу?

– В сумке, но они мокрые, – сказала Олеся, укладываясь на ветки. – Спокойной ночи.

– Ага, – буркнул Павел, явно обиженный. – Ты слишком часто говоришь про Тихомирова, – минуту спустя добавил он.

Олеся промолчала и закрыла глаза.

Просыпаться утром в джунглях – это не то что просыпаться утром дома. Воронин открыл глаза и тут же застонал, веки стали неподъемными. Налетевшие на него ночью насекомые, видимо, прилично его покусали. Павел поднялся на ноги и растер затекшую шею. Болело все, кроме ушей, тело ломило, ужасно хотелось пить, но еще больше – курить. Павел оглянулся вокруг и с удивлением отметил, что проснулся первым. Лежащая рядом с ним Олеся сжалась в комочек и притянула колени к груди. Ее нежная кожа была сплошь покрыта красными точками и пятнами от укусов кровососов. Лицо вспухло и производило прямо-таки устрашающее впечатление. Дмитрий и Татьяна спали рядом, спина к спине. Татьяна почему-то выглядела лучше Олеси, хотя и ее лицу досталось по полной программе. Влад спал на животе, по-мальчишечьи раскинув руки в стороны.