Орхидеи в крови - Страница 2

– Прости, – смутился парень. – Толкаются, черти.

– Ничего, – прошептала раскрасневшаяся Олеська и замолчала. У нее дрожали руки и пересохло в горле.

Автобус снова подпрыгнул на невидимой горке, и Павлик наклонился к ее лицу. Самый первый, самый нежный поцелуй в своей жизни Олеська запомнила навсегда, потому что захлестнувшие ее тогда эмоции уступали всем ее последующим «взрослым» ночам, вместе взятым.

Глава 1

Олеся улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям, положила школьный фотоальбом обратно в шкаф, а затем вышла на балкон и закурила. Прошло шестнадцать лет с того самого памятного поцелуя, а она, оказывается, все прекрасно помнила. И тот дождь, который потом догнал их с Павликом в городе, и то, как бежали они до подъезда, и как потом долго-долго целовались у дверей ее квартиры. Закрыв за собой балконную дверь, Олеся автоматически помахала руками в воздухе, чтобы разогнать просочившийся с балкона в комнату табачный дым, и ушла на кухню. Она поставила разогревать котлеты к приходу мужа и раздраженно выглянула в окно. Молодежь, громко смеясь и матерясь одновременно, пила пиво на детской площадке – поколение next, одно слово.

– Мы были другими, – с тоской протянула Олеська и тяжело вздохнула. Ей ли, учительнице биологии в старших классах, не знать нынешнюю молодежь?

«И почему я сегодня решила посмотреть старый фотоальбом?» Олеся поставила воду на плиту, чтобы отварить макароны.

Они давно потеряли друг друга из вида: Павлик несколько лет назад уехал в другой город, да там и остался. А Олеська вышла замуж за своего бывшего одноклассника: Федечку… Федора… Федора Валентиновича и была счастлива. Орхидеи на окне выращивала, супы варила, вечерами вязала длиннющие шарфы и чудовищные свитера. А вот теперь эти воспоминания, к чему?

Неприятный запах ударил в нос, и Олеська ойкнула. Котлеты уже давно превратились в угольки, а она так и стояла с ложкой возле сковороды, даже не сообразив выключить газ. Все. Еще одной семейной разборки не избежать. Через полчаса придет Федор и устроит сцену.

– Как мне все это надоело! – Олеська в сердцах бросила ложку на стол, да так, что жирные капли разлетелись по всей кухне, вышла в коридор, накинула плащ и выбежала во двор. Немного растерявшись, она замерла на месте, а потом двинулась в сторону противоположную той, откуда обычно возвращается с работы муж. Сейчас встреча с Федечкой в ее планы не входила.

Олеська перебежала дорогу почти перед носом старенького жигуленка и, не обращая внимания на яростные сигналы клаксоном перепуганного водителя, двинулась дальше. Куда? Женщина снова встала посреди дороги.

– Здрасте, Олеся Викторовна! – Девчонки из ее школы удивленно приостановились рядом. – Вы что-то ищете?

– Здравствуйте, девочки, – отшатнулась Олеся и, ничего не ответив на вопрос, понеслась дальше.

Неделю назад она вот так же сорвалась с места и отправилась бродить по городу. Но Павлика в тот день она, кажется, еще не вспоминала? Олеська никак не могла собрать мысли в стройную цепочку – словно жемчужинки с порванных бус, они раскатывались в разные стороны.

– Да что же это такое? – всхлипнула Олеся и сдавила виски пальцами. Неужели это «обычный» кризис семейной жизни, умноженный на стресс от невозможности забеременеть вот уже много лет?

И снова, как и в прошлый раз, Олеська вышла к небольшому базарчику на окраине города. Справа тянулась железнодорожная ветка, а слева базар подпирала грязная река с красивым названием Сладкая. Да, умели раньше давать имена, вполне возможно, что пару веков назад речная вода действительно имела сладкий вкус, сейчас это выяснить уже было невозможно. Птицефабрика на одном берегу и городская ТЭЦ на другом окончательно превратили полноводную реку в грязное болото. Естественно, запах в округе стоял соответствующий. Олеся, известная «нюхачка» и ярая почитательница всевозможных дезодорантов – освежителей воздуха, в очередной раз удивилась своему выбору маршрута. Ее словно тащили сюда на веревке.

Небольшой импровизированный рынок пользовался явным успехом у не слишком богатой части городского населения. Здесь на больших листах бумаги, постеленных прямо на землю, продавали мясо и птицу. Рядом ютились бабульки с домашним творогом и парным молоком. Тут же лежали на открытых прилавках китайские шмотки и располагался небольшой антикварный магазинчик, куда и забрела в прошлый раз Олеся. Покосившаяся вывеска, написанная от руки масляной краской, гласила: «Антиквариат – дешево». Олеся толкнула дверь и вошла внутрь. Как и неделю назад, здесь было совершенно пусто. На единственной небольшой витрине под тусклым стеклом лежали всевозможные военные награды, желтые от времени фотографии, значки, монеты, статуэтки, оружие и часы с отбитым краем. На стене были развешаны военная форма и несколько икон. Одна из них и привлекла внимание Олеси. Икона была небольшая, сантиметров пятнадцать по диагонали, и на ней был изображен какой-то святой, несущий на руках ягненка. За спиной у святого поднималось солнце, а правой рукой он прижимал к себе посох.

– Вы что-то хотели? – Невысокий, грузный мужчина явно кавказского типа оценивающе взглянул на Олесю, но тут же безразлично отвел взгляд. Грустная и серая, без косметики и с волосами, собранными в хвост, она его не заинтересовала.

– Да. – Олеся протянула руку. – Вот эта икона. Что на ней изображено?

– Эта? – Мужчина вытер жирные руки о футболку. – Эта? Не знаю, барана куда-то несут. – Он безразлично зевнул. – Брать будете?

– Сколько? – Олеся сама поразилась собственной наглости. В ее сумке лежали последние деньги, выделенные Федечкой на хозяйство, и тратить она их не имела никакого права.